Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Подорожі по регіонам, селам і містам, замкам і городищам України. І не тільки.
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

МОЛЧАНОВСКИЙ НИКАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ
(1858 – 1906)
У вас недостатньо прав для перегляду приєднаних до цього повідомлення файлів.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

Никандр Васильевич Молчановский был многообещающим учеником И.В.Лучицкого – одного из известнейших исследователей Новой истории. Но судьба его сложилась так, что это имя в истории исторической науки заняло скромное место .
Н.В.Молчановский родился в 1858 году в с. Лозоватая Балтского уезда Подольской губернии в многодетной семье священника.
По заведенному у церковнослужителей обыкновению, ребенка определили в уездную бурсу, где сохранялись дореформенные нравы, тяготившие новичка. Родители не упорствовали и перевели мальчика сначала в Уманскую гимназию, а затем – в Киевскую вторую мужскую гимназию, которая пользовалась хорошей репутацией. Учился Никандр старательно, выделялся среди гимназистов острым умом, феноменальной памятью, что позволило ему в 1876 году успешно завершить среднее образование. В 1877 году Никандр Васильевич стал студентом историко-филологического факультета Киевского университета Святого Владимира.
Молодежь шла сюда охотно, желая учиться у широко известных профессоров. Демократически настроенные тяготели к родоначальнику украинской историографии В.Б.Антоновичу или к И.В.Лучицкому. Молчановский сразу же выделился блестящими способностями и неутомимой работоспособностью. Только учиться молодому человеку довелось совсем немного.
Что же произошло? Ночью 25 февраля 1878 г. бакунист В.А.Осинский произвел два выстрела в товарища губернского прокурора М.М.Котляревского. Нападавший скрылся. Полиция же задержала случайно подвернувшегося ей студента. У него обнаружили пятизарядный револьвер, в котором недоставало двух патронов. Узнав об этом аресте, Осинский принялся подбивать студентов вступиться за товарища. Последовали сходки, на которых он выступал с речами, доказывая, что студенты не должны молчать, когда их совершенно невинных товарищей безответственные жандармы арестовывают. Красноречие оратора, его горячность производили сильное впечатление. На сходке, собравшейся 14 марта, постановили просить ректора похлопотать за арестованного. Тот отказался и заявил, чтобы впредь к нему с подобными ходатайствами не обращались.
На последующих сходках студенческие речи приобрели политический характер. Присутствовавший на них народник В.К.Дебогорий-Мокриевич записал: «…ораторы доказывали, что студенты до тех пор не будут избавлены от административного произвола, пока во всем государственном строе не произведут соответственных реформ». Властям было от чего обеспокоиться. Ректор сам пришел на сходку, состоявшуюся 21 марта на университетском дворе. Первыми его словами были «Шапки долой!». Далее ему говорить не позволили. Знаменитый химик, а тогда студент А.Н.Бах, описал, что произошло: «Все остолбенели от удивления, и на несколько секунд стояло гробовое молчание. Но затем раздался такой оглушительный свист и нечеловеческий вой, какого мне больше не приходилось в жизни слышать».
Когда установилось относительное спокойствие, ректор потребовал выдачи зачинщиков. Естественно, молодые люди отказались. Всех переписали, и министр народного просвещения приказал судить их университетским судом. Суд состоялся на следующий день. Было вынесено постановление: 49 студентов исключить на три года без права поступления в другие учебные заведения. На подобных же условиях, только на два года, исключили еще 75 человек. Несколько студентов исключалось на один год и тоже без права поступления куда бы то ни было. Десятерым молодым людям предложили самим уволиться. Всего исключили 142 человека. Совет университета утвердил решение суда.
Еще до заседания университетского суда Киевский генерал-губернатор обратился к министру внутренних дел с просьбой исходатайствовать у царя разрешение выслать исключенных главных зачинщиков в дальние губернии под надзор полиции, а менее виновных иногородних отправить в места их прописки или к родителям. Администрация опасалась, что почти 150 молодых людей «выкинутых» (терминология генерал-губернатора) из университета, «недовольных, в большинстве лишенных средств существования могут произвести смуту». Ответ задерживался, и генерал-губернатор торопил министра: «…нужно, чтобы вслед за решением университетского суда, если он уволит 150 студентов, я был бы снабжен полномочиями тотчас выслать их из Киева».
«Молчановский участвовал во всех трех сходках, оказывал явное неповиновение университетским властям и ранее сего был на замечании», – показали жандармы. Это и усугубило последствия. Его исключили по первому разряду на три года и выслали в Котельнич – уездный городок Вятской губернии. Кроме установления за Молчановским гласного полицейского надзора, было предписано подвергнуть его надзору «без срока секретному».
В Институте рукописи Национальной библиотеки Украины имени Вернадского хранится личный фонд Н.В.Молчановского, содержащий, в том числе, и несколько писем из г. Котельнич. «...Нас всех арестовали так внезапно и выслали из Киева так поспешно, что было некогда позаботиться о своих делах», – писал Никандр Васильевич в одном из писем. Некоторые не успели взять теплую одежду. Власть старалась как можно быстрее спровадить за пределы Киева взрывоопасный контингент студенческой молодежи. И все же киевская либеральная общественность устроила на вокзале высылаемым шумные проводы. Московское студенчество тоже не осталось безучастным. 3 апреля киевляне прибыли на Курский вокзал первопрестольной. В арестантских каретах киевлян повезли в тюрьму под конвоем киевских и московских полицейских. А за стражей следовала пятитысячная толпа, шумно выражавшая свою солидарность с киевлянами. Тогда полиция натравила на московских студентов охотнорядцев и лабазников. В центре города произошло дикое побоище. Киевлян же некоторое время продержали в пересыльной тюрьме, а потом небольшими партиями вывозили оттуда для отправки.
20 апреля 1878 г. Молчановский был доставлен к назначенному местожительству. Котельнич представлял собою небольшой городок с населением около трех тысяч человек, преимущественно мещан и купцов, занимавшихся торговлей и извозом. Жить здесь ссыльному было несладко. Обычно образованные ссыльные в городах Вятской губернии старались наняться домашними учителями детей чиновников или богатых предпринимателей. Иногда удавалось получить должность в земстве. Молчановский тоже попросил начальство разрешения давать частные уроки. Ему отказали. Более того, запретили куда-либо отлучаться из города.
Отказ поставил Молчановского в чрезвычайно трудное положение: родители не имели возможности ему помогать. В семье было много детей и всех приходилось обучать. В отчаянии Молчановский обратился к Вятскому губернатору с просьбой разрешить ему поступить вольноопределяющимся на военную службу. Военный министр Д.А.Милютин был согласен принимать в армию административно ссыльных. Вмешалось III Отделение собственной его Императорского Величества канцелярии, поставив условие: разрешение давать «не ранее истечения года со времени пребывания на место ссылки».
Жил Н.В.Молчановский на 6 рублей, выдававших ссыльным, и небольшие суммы, которые присылали родственники, друзья, знакомые. Оказавшись в изоляции, Никандр Васильевич искал выход в знакомствах с учителями города и в переписке. Уже на третий день по приезде в Котельнич писал в Киев: «Хотя я живу теперь не очень далеко от Котлы, но из своего города мне отлучаться нельзя... Я прошу Вас выслать мне несколько книг на каком бы ни было языке, исключая испанского и восточных, которые бы по содержанию своему подходили к пространному учебнику всеобщей истории, т.е. истории Востока, Греции, Рима, Америки, Западной Европы и в частности России». В письме указывал адрес: «Его В-ю Хозяйке исправника г. Котельнич Вятской губернии Павлу Константинович Михайлову (а Вас прошу передать студенту Никандру Молчановскому)». Книги просил передать через студента Багалея брату Владимиру или непосредственно отправить ему за его же счет. Подобных писем было немало. Н.В.Молчановский, хоть и с опозданием, все же получал газеты, журналы, учебную и научную литературу. Друзья пересылали даже конспекты лекций профессоров Б.Б.Антоновича, И.В.Лучицкого и других преподавателей.
Через некоторое время Никандр Васильевич свел близкое знакомство с местными учителями и принялся делиться с ними своими обширными знаниями. Будущее уже не казалось ему безысходным, с новой просьбой о зачислении в армию Молчановский не обращался. Он упорно работал над пополнением знаний, написанием научных работ. В 1879 году в журнале «Слово» увидела свет его статья «Предвестниками земской ликвидации (к истории обнищания Северного края)», подписанная псевдонимом «HW». В работе над ней ссыльный воспользовался не только собственными наблюдениями, фактами из прессы, но и статистическими сборниками. В очерке прослеживалась возрастающая динамика убывания плодородия крестьянских полей вследствие нехватки удобрений; было показано, как селяне, пытаясь преодолеть последствия этого процесса, попадали в заколдованный круг. Расширяя посевные площади, они сводили принадлежавшие им леса, в результате чего уменьшалась возможность пасти в них скот, и деревенские жители лишились дров. Распахивались луга, что вело к уменьшению заготовок сена, которого и без того не хватало на всю зиму. Сокращение кормовой базы приводило к уменьшению поголовья скота и необходимого для поддержания плодородия полей навоза. Истощенные земли забрасывались и превращались в «неудобья».
Публикация оказалась резонансной, губернатор распорядился прекратить издание уездных статсборников, чтобы впредь они не пали в нежелательные руки.
5 февраля 1880 г. народоволец Степан Халтурин совершил взрыв в Зимнем дворце. Александр II не пострадал. В ознаменование спасения царя, во всех церквах России служили благодарственные молебны. Соответствующее моление состоялось и в Котельниче. Исправник, заметив в соборе Молчановского, пришедшего с другим ссыльным, Н.Симоновским, почувствовал удовлетворение, полагая, что они встали на путь исправления. Заблуждение было недолгим. Подавая пример монархического рвения, отцы города с самого начала церковной службы опустились на колени. Их примеру последовало несколько сот молящихся. Молчановский с товарищем остались стоять. Верноподданного единения не получилось. Донесение об инциденте было отправлено губернатору. Тот о скандале уведомил Петербург. В деле административно ссыльного появилась запись о его новой провинности. В наказание Молчановского лишили пособия и определили для его местожительства наиболее малолюдные углы Котельнического уезда. Сперва Молчановского поселили во 2-м Некрасовском починке в 10 верстах от города Торопова, а затем его переводят в деревню Зайцевское и, наконец, в Персоч.
В вятских краях Молчановский начал писать повесть «Горениус», напечатанную позднее. В ней он изложил свое представление о том, что почувствует молодой человек, возвратившийся с севера в город, где растут акации и каштаны, как встретится с любимыми профессорами. Так он изливал свои ностальгические переживания. Автор не преминул затронуть и волновавшие общество народнические идеи о герое и толпе, изложил принципы позитивистской социологии, которые полностью разделял.
Отец Никандра Васильевича неоднократно обращался к властям с просьбой возвратить сына на родину, поближе к стареющим родителям. Эти просьбы неизменно отклонялись как преждевременные. Наконец, в октябре 1880 года очередное ходатайство удовлетворили, поскольку до конца ссылки оставалось около полугода. При переводе на попечение родителей ему запретили проживать в столицах, Киевской и Таврической губерниях.
Лишь в 1881 году молодому человеку разрешили продолжить прерванную учебу. Он вернулся в университет и отдался любимому делу – успешно реализовывал природный дар исследователя. Его рефераты, выступления на семинарах, в придачу – знание нескольких иностранных языков – все это поражало не только студентов, но и преподавателей. В 1906 году профессор И.В.Лучицкий вспоминал, что Н.Молчановский выделялся блестящими способностями и работоспособностью, «стал предметом соперничества профессоров, руководившими его занятиями».
Наиболее известной работой Н.В.Молчановского, написанной еще в студенческие годы под руководством профессора В.Б.Антоновича и изданной в 1885 году, является «Очерк известий о Подольской земле до 1434 года». Этот труд был составной частью историко-регионального проекта изучения прошлого Украины путем поземельного исследования ее территорий.
«Очерк известий о Подольской земле» насчитывал 388 страниц. Это был свод сведений о Подолии, извлеченных из русских летописей и западноевропейских хроник. Чтобы сравнить данные тех и других и критически их проанализировать, автор сгруппировал все сведения в нескольких разделах. Сочинение открывалось разделом о древнейших славянских поселениях в Подолии (угличи и тиверцы). Затем располагался раздел о неславянских племенах X – XII вв. (печенеги, половцы, черные клобуки). Следующий раздел был о заселении местностей, входивших в состав Подольской земли с конца XI в. до 1234 г. (Подолия и Болоховская земля). Далее шли разделы «Борьба Даниила Галицкого с татарами на Подолье»; «Татарское владычество до XIV в.»; «Колонизация Подольской земли литовцами»; «Завоевание Подолья Витовтом»; «Захват панами западных Подольских земель».
Даже простое перечисление разделов дает представление о том, какой объем источников пришлось изучить студенту, чтобы отобрать и систематизировать нужные сведения. Группированием фактов работа не ограничивалась. Автор подверг их критическому разбору, выявил достоверное и недостоверное. Особо тщательно исследователь идентифицировал географические и топографические названия, поскольку в этом вопросе источники очень путались.
Исследователь настолько овладел материалом, что мог квалифицированно полемизировать с рядом авторитетных ученых, касавшихся затронутых им вопросов. Студенческая работа вышла столь интересной и дискуссионной, что получила несколько противоречивых рецензий.
Не завершив написание рукописи своей первой научной работы, Н.В.Молчановский взялся за другую – выпускную работу, объем которой был в 600 страниц. Осуществлялась она под руководством профессора Лучицкого. В новом труде рассматривалась цеховая система в Пруссии XVIII в. и ее реформирование в начале XIX в.
Обосновывая выдвижение сочинения о цеховой системе в Пруссии на золотую медаль, Лучицкий заявил: «Автор не только дал обстоятельный и полный ответ на все вопросы, включенные в тему, но даже представил в более подробном изложении, чем то предполагала тема история цеха и цехового законодательства в Пруссии. Все свои выводы он обосновал на данных прямых и непосредственных источников, тщательно им изученных, и во многих случаях дал вполне самостоятельную обработку этого материала».
Как свидетельствуют «Университетские известия» (1885. – № 4. – С. 2), работа Н.В.Молчановского была признана «...Выдающимся и ценными вкладом в науку» и единогласно отмечена университетской Золотой медалью. А ее автор удостоился звания «казенного стипендиата» с правом отсрочки от военной службы для научных занятий и получение научной степени. 31 мая 1884 г. Н.В.Молчановский окончил университет, получил диплом с отличием.
Казалось, что мечта Молчановского о научной карьере осуществляется. Тем более, что Лучицкий, заботясь о научном росте ученика, включил его в работу по изданию на русском языке книги Э.Зеворта «История нового времени (XVI–XVIII ст.)». Книга была издана в Киеве в 1883 году. Поскольку книга печаталась в обход цензурных правил и принесла Лучицкому много неприятностей, соавторство студента долго скрывалось. Оно было раскрыто только в 1896 году в 38 томе энциклопедии Брокгауза и Эфрона.
Однако жизнь часто преподносит неприятные сюрпризы.
31 мая 1884 г. Молчановский Н.В. закончил университет со званием кандидата. Если говорить современным языком, он получил диплом с отличием.
Выпускник последние два года учебы получал учительскую стипендию: 50 руб. ежемесячно. За это ему надлежало отслужить не менее трех лет по ведомству Министерства народного просвещения. Необходимые документы ректор отправил попечителю учебного округа. Ответ гласил, что учительских вакансий не имеется. Неблагонадежному выпускнику университета отказали в службе в системе указанного министерства. Никандру пришлось поступить на должность секретаря Киевского съезда мировых судей с вознаграждением, равным стипендии.
Год окончания Молчановским университета ознаменовался новым подъемом студенческого движения. Непосредственным поводом послужило введение университетского устава 1884 года, который несколько ограничивал университетскую автономию. В Киеве введение нового устава совпало с празднованием пятидесятилетия университета. Оппозиционные силы это совпадение использовали. По университетским аудиториям распространилась прокламация, призывавшая студентов не ликовать в тяжелую годину, переживаемую обществом.
Начальник губернского жандармского управления полковник В.О.Новицкий сейчас же обвинил либеральных профессоров, и в первую очередь Лучицкого и Антоновича, в подстрекательстве студентов к неповиновению. Тронуть их в напряженный момент не решились, а надумали устрашить. Для этого уволили преподавателя античной филологии доцента Ф.Г.Мищенко, известного своими либеральными убеждениями. Эта акция только подлила масла в огонь. Новицкий засыпал Петербург сообщениями о нарастании волнений. Попечитель посылал аналогичные телеграммы своему начальству. Генерал-губернатор информировал непосредственно министра внутренних дел. Напряжение усиливалось. Встревоженные киевские власти, в конце концов, решили студентов в день юбилея в университет не пускать. 8 сентября, когда происходило празднование, студенты столпились перед входом в свою alma mater. Когда подъехала карета попечителя, ее стали закидывать какими-то предметами: попечитель потом утверждал, что булыжниками и даже поленьями. Но эти показания были явным измышлением. Кроме того, разбушевавшаяся толпа, по бурсацкому обыкновению, добралась до дома ректора и измазала какой-то гадостью ручку двери.
У страха глаза велики и в Петербург полетели телеграммы с леденящими душу подробностями происходящего. Из Петербурга министр народного просвещения И.Д.Делянов телеграфировал генерал-губернатору в Киев: «Умоляю Ваше Высокопревосходительство пощадить университет и правительство. Тысячи бунтовщиков на улице в течение нескольких часов бесчинствуют, бросают каменьями в попечителя и их не разгоняют нагайками и прикладами». Поздно вечером толпа сама собою разошлась. Правда, в ночь на 9 сентября при очень странных обстоятельствах камнями разбили стекла в квартире ректора Н.К.Раниенкамфа.
Проведенное следствие показало, что события 8 сентября были менее скандальными, чем их изображали киевские верхи. Студентов в толпе было человек 300, остальные – простые обыватели. Камнями, а тем более поленьями, карету попечителя не били, на ней не имелось ни одной царапины. Окна ректору разбили какие-то извозчики. Губернское жандармское управление составило список участников беспорядков, в котором под номером 37 значился «Никандр Васильев Молчановский». Жандармская справка гласила: «Молчановский являлся руководителем толпы студентов, бросавших камни и яблоки в приезжавших в университет начальствующих лиц».
Молчановский, конечно, сочувствовал студентам. И при каждом удобном случае это выказывал. Так было и на этот раз. Находясь в актовом зале, он не вышел к генерал-губернатору, вручавшему медали, а получил ее позже у секретаря факультета. Но никакого участия в движении он не принимал. Жена И.В.Лучицкого Мария Викторовна писала: «На это празднество приезжало из разных университетских городов много профессоров. В день юбилея происходило торжественное заседание совета университета в актовом зале с раздачей дипломов и золотых, и серебряных медалей за лучшие сочинения. У нас был званный обед, на который были приглашены Иваном Васильевичем приезжие профессора и получивший золотую медаль ученик Ивана Васильевича Н.В.Молчановский. Не успели гости собраться, как приехал Иван Васильевич и сообщил, что на Кузнецкой улице беспорядок: собралась толпа студентов перед домом Раниенкамфа и с криками разбивают окна и, что из студентов между прочими замечен Молчановский, но В.Б.Антонович воскликнул: «Это вам неправду сказали, Иван Васильевич, он сидит в кабинете и из университета приехал прямо к вам». Тут вышел Молчановский. Иван Васильевич представил его всем приезжим профессорам. Антонович стал излагать тему сочинения и сказал, что это прекрасное сочинение»
Между тем Новицкий, направляя попечителю материал об участниках беспорядков, подчеркнул, что «сведения об участии Молчановского были добыты из агентурного, заслуживающего доверия источника». Через несколько дней выпускник получил из Городского по воинским делам присутствия требование явиться для освидетельствования на предмет годности к военной службе. Как казенный стипендиат, Молчановский пользовался отсрочкой до июня 1885 года. В подтверждение этого он предъявил выданный ему ректором билет на жительство, в котором имелись необходимые сведения. Документ военное присутствие отвергло, потребовав бумагу за подписью попечителя и не позже следующего дня. В канцелярии попечителя быстро подготовили нужное свидетельство. Однако попечитель С.П.Голубцов его не подписал. Молчановский в жалобе министру народного просвещения писал: «Господин попечитель лично объявил мне, что удостоверение, о котором я прошу, он не подпишет и мне не выдаст, так как у него имеются сведения о том, что 8 сентября сего года перед началом юбилейных торжеств университета Св. Владимира я был "главным руководителем и коноводом" молодых людей метавших поленья, яблоки и другие предметы в съехавшихся на торжество высокопоставленных лиц».
Молчановский подал аналогичную жалобу и генерал-губернатору. Министр не удостоил жалобщика ответом. А чиновники канцелярии генерал-губернатора, среди которых имелись ученики и приятели Лучицкого, обратили внимание своего патрона на самодурство попечителя. Генерал-губернатор наложил резолюцию: «Независимо от того, прав или виновен Молчановский, попечитель, по моему мнению, не имеет права отказывать в засвидетельствовании несомненного факта состояния Молчановского в звании стипендиата». Справку Голубцов выдал, а в Петербург конфиденциально сообщил, что не признает возможным предоставить Н.В.Молчановскому место в учебных заведениях вверенного ему края. Попечитель так обосновывал свое решение: «Я полагал бы справедливым и полезным устранить г. Молчановского вообще от деятельности в учебных заведениях Министерства народного просвещения». Министр с таким решением согласился.
Жандармы же попали в щекотливое положение. Генерал-губернатор одновременно с указанием попечителю, поручил губернскому жандармскому управлению провести расследование в отношении Молчановского. Новицкий знал о невиновности последнего. Полковник присутствовал на юбилейном акте и стал очевидцем стычки Молчановского со служителями, стоявшими у входа в актовый зал. Молодой человек вместо предписанного фрака надел повседневный сюртук, и его не хотели впускать на торжественное заседание. Жандарм скрыл этот факт. Он предпочел запросить начальство, как поступить, ведь «…результат дознания, безусловно, не установит обвинение Молчановского в беспорядках». Ответа он долго дожидался и задерживал справку о результатах расследования. В конце концов, Новицкий признался, что расследование не установило участия Молчановского в сентябрьских беспорядках.
Попечитель, получив от жандармов такую бумагу, остался при своем мнении и отписал министру народного просвещения, что хотя Молчановский к обвинению и «…не привлечен, но, тем не менее, нельзя не признать влияние его на молодежь, несомненно, вредным как лица неблагонадежного по своему направлению». Много лет спустя Лучицкий, грустя о потере ученика и друга, отметил: «Одна из тех возмутительных, но нередких историй, о которой сейчас говорить не место, закрыла перед ним надолго двери университета. Пришлось искать средства к жизни в иной сфере, отдаться иной работе». Известный на юге России журналист Ал.Салюковский вторил профессору: «Жестокая и бессмысленная русская действительность бросила его сперва в вятские края, а затем пригвоздила к канцелярскому столу».
Несколько лет Молчановскому пришлось перебиваться на скромное жалование мелкого служащего. Только в начале 1890-х годов появилась возможность продвижения. Он подал прошение о предоставлении должности секретаря при прокуроре Киевского окружного суда. Как было заведено, запросили мнение Департамента полиции. Департамент ответил, что считает такое назначение «…едва ли удобным». И все же, с помощью друзей назначение на новую должность состоялось в сентябре 1890 года.
А вскоре в карьере судейского чиновника произошел взлет, о котором другой ученик Лучицкого, Д.М.Петрушевский, рассказал в письме из Киева в Москву С.П.Моравскому 4 января 1891 г.: «Молчановский "призван", он занимает теперь пост начальника отделения в канцелярии Киевского генерал-губернатора. Он был приглашен для работы над новым городским положением, просидел почти два месяца, изучил материалы и представил доклад в полтораста листов, где самым научным методом доказал всю нелепость предполагаемого увеличения ценза для избирателей. Игнатьев [генерал-губернатор] был повергнут в изумление талантом секретаря, выразил желание быть его учеником и предложил ему пост начальника отделения канцелярии по хозяйственной части, так что секретарь теперь [будет] заведовать хозяйством трех губерний (ему же подвержены и штундисты). Жалованья 2300 р. и с нового года думают увеличить до 3000. Секретарь долго колебался, наконец, его убедили, что он будет полезен на новом посту». В приведенной цитате ярко характеризуются черты личности Никандра Васильевича: его бескорыстие и привычка довольствоваться малым. Он не хватался за должность, на которой платили жалование профессора; работу выполнял добросовестно, быстро вникал в суть проблемы.
В 1892 году Н.В.Молчановский стал управляющим канцелярией генерал-губернатора и в 1904 году получил чин действительного тайного советника, соответствующий генеральскому.
Используя доступ в кабинет генерал-губернатора, Молчановский по мере сил помогал проводить в жизнь разные общественные начинания. Именно он способствовал приезду в Киев для защиты магистерской диссертации Е.В.Тарле, которого выслали из города и вернуться в него даже на несколько дней Новицкий не разрешил. Благодаря Молчановскому генерал-губернатор дал возможность Тарле пробыть в Киеве 48 часов.
Загруженный канцелярскими делами Молчановский не бросал научных занятий. Никандр Васильевич использовал любую возможность для их продолжения. Лучицкий отмечал: «Знаток большей части европейских языков, он [Молчановский] при первой возможности изучает венгерский язык и, пользуясь отпуском за границу, готовит работу по истории Венгрии, столь тесно связанной с историей Украины».
В 1898 и 1899 гг., при поддержке генерал-губернатора Драгомирова и по заданию Археографической комиссии, как ее действительный член, он изучал в Стокгольмском государственном архиве документы, касавшиеся истории России и Украины, прежде всего ХVI – XVIII вв.
Хорошо знакомый с бюрократическими препонами у себя на родине, Молчановский восхищался демократической постановкой дела в Швеции. Там архивисты старались максимально помочь исследователю. Домой он сообщал: «Предупредительность гг. архивистов в отношении иностранцев заслужила общее признание и вполне справедливо, в чем я не раз убедился при своих занятиях теперь и в начале 1898 г. Процедура доступа в архив упрощена до предела возможности: даже иностранец может при первом появлении в архиве приступить к занятиям через 5, много если через 10 минут».
Исследователь разыскал источники, дающие возможность характеризовать сторонников Мазепы: их устремления, симпатии, интеллектуальный уровень. Ученый скопировал бумаги, позволяющие проследить связи Украины с Трансильванией. Больше всего Молчановского интересовали материалы, раскрывающие отношение Б.Хмельницкого и его приемников к Швеции. К сожалению, только после смерти ученого была опубликована лишь небольшая часть привезенных им выписок: в 6 томе 3 части «Архива Юго-Западной России» под названием «Акты шведского государства, относящиеся к истории Малороссии (1649 – 1660 гг.)» (позже, в 1930 году, часть этих наработок в «Украинском Археографическом сборнике» представил В.А.Кордт).
Публикацию предваряет небольшое введение, написанное еще самим Молчановским. Это тонкое источниковедческое исследование, которое должно было войти разделом в обширную монографию о международных связях Украины и ее месте в различных комбинациях европейских держав в XVII в. По словам Лучицкого, это «…в высшей степени ценное исследование» было всего лишь начато. Автор замыслил проанализировать внутреннее состояние украинского общества, ему также хотелось выяснить, какие социальные и политические процессы происходили в казацкой среде и как они повлияли на поведение казацких предводителей. Собранные материалы позволяли показать способы и приемы, которыми европейские дипломаты воздействовали на казачество. Словом, монография могла бы стать значительным вкладом в украинскую историографию. Работе над ней мешала повседневная канцелярская служба.
Из-за занятости на службе Н.В.Молчановский не мог писать объемные труды, поэтому ограничивался научными статьями, рецензиями, публикациями архивных источников, а также переводов с польского и немецкого языков исторических и литературных произведений. Только в «Киевской старине» он осуществил 108 таких публикаций (30 статей и почти вдвое больше рецензий).
В своих исследованиях Н.В.Молчановский опирался на хорошо подобранную личную библиотеку, насчитывавшую несколько тысяч томов. Значительно позже Украинская академия наук, формируя свою библиотеку, выкупила у семьи Н.В.Молчановского 1294 книги по истории Украины и Польши.
Служба Молчановского особенно осложнилась в связи с первой русской революцией. Генерал-губернатор В.А.Сухомлинов переложил на него все неприятные объяснения с представителями общественности. Так, корреспондент одной популярной газеты задал сановнику острый вопрос о причинах введения в Киеве военного положения. Сухомлинов от ответа уклонился и отослал к управляющему канцелярией. Молчановский, получив инструкции как вести беседу, попал в глупое положение. Корреспондент свой газетный отчет завершил едкими словами: «Как я и ожидал, по вопросам, касающимся волнений в войсках, г. Молчановский давал мне более уклончивые ответы, чем начальник края».
Умер Н.В.Молчановский в 48 лет в своем служебном кабинете. Просительница ходатайствовала за сына, привлеченного к ответственности за революционную деятельность. Может, Молчановский вспомнил свои злоключения, может, сказалось сознание своего бессилия: помочь он был не в состоянии. Больное сердце не выдержало.
Газета «Речь» (декабрь 1906 года) в некрологе сообщала: «4 декабря в Киеве от разрыва сердца скончался Никандр Васильевич Молчановский, управляющий канцелярии Киевского, Волынского и Подольского генерал-губернатора. Трагическая, полная страданий жизнь закончилась трагически. Он выслушал мать, просящую об освобождения из тюрьмы сына, выслушал внимательно, со своей обычной грустной улыбкой, внезапно побледнел и упал со стула... Умер честный гражданин, солидный ученый, блестящий публицист и хороший человек. Умер на посту, старясь облегчить горе матери».
В некрологах Ю.И.Сицинского, М.С.Грушевского, И.В.Лучицкого и других отмечались его нравственная чистота, вклад в прекращение октябрьских 1905 года погромов, помощь Е.В.Тарле в получении разрешения на приезд в Киев для защиты магистерской диссертации, поддержка ряда газет, а главное – его обращение в числе первых в украинской истории, исторической регионалистики.
Реакцию научных кругов передал Д.М. Петрушевский, близко знавший покойного. Он писал к В.К.Пискорскому, тоже ученику И.В.Лучицкого: «Бедный Никандр! Не генеральским чином должен бы был завершиться жизненный путь этого высокоталантливого человека. Так и пропал ни за понюшку табака».
И.В.Лучицкий и Н.В.Лысенко проводили гроб с телом покойного до вокзала. Сослуживцы отставали от процессии по дороге.
Н.В.Молчановского похоронили на сельском кладбище рядом с могилой матери.
У Н.В.Молчановского был природный дар исследователя, прекрасная профессиональная подготовка, знание многих европейских языков, включая венгерский, итальянский, шведский, польский. Но все его глубокие знания были использованы в очень малой мере. Российские университеты недополучили ученого, который мог стать предметом их гордости.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

немного о судьбе его дочери Веры:
Анастасия Цветаева
«ВЕРОЧКА МОЛЧАНОВСКАЯ»
Мне именно так, кратко, хочется назвать воспоминания о ней, моем друге, дружба с кем длилась полвека — со дня встречи и до ее смерти. Чтобы еще раз прозвучало ее имя, в моем сердце живущее — как в те дни.
Высокая, стройная, светловолосая. Очки, через которые весело смотрят большие серые глаза, — весело и чуть иронично, словно этой дружественной иронией она хочет потушить, от застенчивости, слишком явное, неудержимое дружелюбие, льющееся из щедрого источника доброты, непривычно щедрого. В век, когда эгоцентризм и сатира овладели людьми, когда доброта — отжившее, устарелое, просто смешное дело! — в ней, в Верочке зажжен светлый иронический огонек, несмыкание с современностью! Ее застенчивое чувство иронии — прежде всего — к себе.
Мы встретились с Верочкой Молчановской на курсах английского языка, на курсах не начальных, а повышения квалификации, ибо начали изучать этот прелестный язык — задолго. Место встречи — Сретенский бульвар, угловой дом, Комбинат иностранных языков, осень 1928 года. Как шло Верочке изучать и далее — преподавать именно этот язык: в ее наружности было что-то английское, скандинавское, чуть-чуть сказочное, хотя она, происходя из ученой семьи, киевской, знала как и я, с детства, и французский и немецкий. Может быть и это сближало нас — та свобода беседы, когда под рукой — с русским — четыре языка, по которым идет мысль, в которых растворяется чувство, располагающее языковым богатством четырех стран, из них три с детства свои, а четвертый с каждым днем зацветает новшествами и открытиями, догоняя три первых. Да, счастье постижения английского было той зоной, в которой цвела наша дружба.
Жила Верочка возле Главпочтампта, в Сверчковом переулке, в маленьком домике, с матерью и мужем, ей совсем неподходящим. Муж ходил по квартире совсем как чужой, казалось попав туда случайно, был сух, отстранен, партиен. В доме рос мальчик лет девяти — Водя, сын умершей сестры Верочки, которого она взяла почти с рождения (должно быть Водя называл себя так в младенчестве по неумению выговорить «Володя»). Своих детей у Верочки не было. Мать — высокая, как и дочка, но с проседью, темная; молчалива, скромна. Одна Верочка в этой семье светла, весела, радостна, напоминая не русскую, а какую-то английскую, скандинавскую? заморскую птицу, сверкающую — из клетки взлетающими между стен заточения, крыльями. Видя меня, а я у нее часто бывала, говорила с веселой ужимкой мое имя удваивая «с» — «Асся!» Приглашая к шутливости, вызывая веселье, отстраняя окружающее, как призрак.
Так прошло несколько лет. Бывая у меня, она молча обходила взглядом иконы, распятие, никогда не задела вопросом тему религии, увы, ей чуждую. Но это не мешало нашему сближению, как с другими неверующими.
В какой-то нежданный час — жизнь ее изменилась, она встретилась с приехавшим из-за границы преподавателем, как и она, английского, веселым дружелюбным Борисом Реймерсом. Но природный оптимизм Реймерса был окутан тяжестью его биографии: в Сиднее, куда он давно прибыл из старой России, он имел дом, жену и двух дочек, но надумал вернуться на родину, и, уговорился с фирмой, что будет ее русским представителем, переедет в Москву, где ему обещали квартиру для жены и детей. Но въезда семье не дали, как и ему — возврата в Сидней. И мы нежно жалели Бориса... А Верочка пожалела его всей своей жизнью: в 1935-ом легко распался брак с мужем, и она поселила Бориса у себя. Потом появился, точно его только и ждали, голубоглазый Федя, одновременно и в отца и в мать, веселый, толстый, за что прозван был — Пудя. Пудя рос, как цветок в родительском саду и был так мил, что нежданно даже обрел любовь холодного, старого мужа Верочки, что жил в другой квартире в том же доме. Бывший муж любовался Пудей и играл с ним, видя его на руках матери во дворе. И так шла жизнь этой необычной семьи и, казалось, шла бы вечно, не наступи революционные и контрреволюционные времена, когда напропалую арестовывали людей. В какой-то нелепый час оторвали от семьи Бориса Реймерса, долго допрашивали откуда он приехал: из Австралии? Почему? Зачем? Из Сиднея? А откуда туда попал? И шли имена городов, как череда грибов, и запарился следователь, переспрашивая, отстраняя рассказ, что Борис был представителем фирмы и по делам ездил, создав свою версию, что Борис — явно шпион, росчерком пера изъял его из нашей жизни — и канул Борис — бесследно. Но беда, говорят, не приходит одна, — и Верочка почти сразу и меня потеряла, взяли меня в 1937 году. Осталась она одна с Пудей и с матерью в том же сверчковом домике.
Пошли годы разлуки... Долгие! Ибо я, 10 лет прожив в дальневосточном сталинском лагере, одолев их, после полутора лет у сына была снова взята и отправлена «навечно» в ссылку, в Сибирь. Но ссылка кончилась через семь лет. Я снова оказалась у сына, и туда (как узнав адрес мой?) — пришло мне письмо от Верочки Молчановской. Я читаю — ее почерком, вольным, легким как она, французские стихи, где-то ею пойманные, к нашему случаю — о радости обрести после разлуки друга — и мимовольно падают на письмо — слезы волнения, сочувствия.
В ее семье горе — Пудя шести лет упал в колодец и утонул, а Водя погиб на войне, и мать умерла... Москва стала для нее пустой. Но однажды встретился ей когда-точный киевский друг, потерявший жену, вдовец с сыном и дочерью — и Верочка входит в их дом, взяв семью на руки, дружит с пасынком, но не может никак подружиться с падчерицей — уголек горя в ее жаждущем вздохнуть сердце. На письмо Верочки, где все эти вести, летит мой быстрокрылый ответ.
Идут годы. Я в гостях у Верочки и ее мужа, под Ленинградом, на даче. По странной прихоти судьбы мужа зовут Борис... Еще годы, и, старые оба, мы сидим в Москве в ресторане Пекин и празднуем встречу, едим немыслимую еду, чокаемся рюмка о рюмку, и наша молодость полыхает над нами, живет еще сердце... Но я не сказала, что в мои тяжелые годы Верочка мне все десять лет шлет, аккуратно, как пенсию, помощь.
Жизнь идет дальше. Верочка работает у себя в саду, увлекшись в старости садоводством. Под жарким солнцем, отметая свои годы.
Болезнь приходит внезапно и падчерица кладет Веру в свою хирургическую больницу, подозревая опухоль. Больную держат ходячей, — опухоли нет, и Верочка радостно звонит Борису Петровичу, что на днях будет дома. Но войдя в палату, где все ее любят, ощущает боль в сердце. Медсестра, вызванная соседками, делает ей укол. — О, как мне хорошо стало! — говорит Верочка, — я, наверное, сейчас усну. Она ложится и засыпает, но уже более не проснется — это пришла милостиво, во сне — смерть. Вскрытие показывает две сердечные болезни, незамеченные врачами, и в дом к Борису Петровичу, другу ее юности, она не вернется. Я все это узнала из его письма, и на мой вопрос, отпел ли он ее, и его ответ, что нет, ибо они — неверующие, я отпеваю ее и то, что мне дали в церкви, я везу на Ваганьково и закапываю в садочек у папиной могилы пакет с землей и молитвами. Ведь это тут только есть верующие и неверующие, Там — все верующие..
Идет 1966 год. Мне 72 года. Верочке на 5 лет меньше. В эту осень умирает моя старшая сестра Лера, Валерия (в августе), затем Маруся Мещерская, моя подруга, затем — в октябре — Верочка. И в ноябре — вторая жена моего мужа, с которой я дружила; умирает держа мою руку. После похорон я просыпаюсь от сна о Верочке. Удивленная. Почему сон — о Верочке, когда я, засыпая плакала о Марусе? Я, усталая, не записала сон, как обычно, была не в силах! Засыпаю опять и под утро опять вижу сон о Верочке. Она стоит передо мной высокая и светлая, и, хотя я знаю, что это сон, я как наяву говорю ей — Верочка, теперь, когда вы сами в Том мире — вы поверили в Него, или вы по-прежнему... — но она прерывает меня: — ну, конечно, Ася, раз я в Нем, то я знаю, что Он есть... И она, как и в том первом сне, начинает благодарить меня, за что-то, и я думаю: за что она благодарит меня, когда это она 10 лет мне помогала, а я ей — никогда. Но жадность узнать у нее о Том мире снедает меня: — Верочка, — говорю я, — вы теперь так далеко, что наверное, уже не любите меня, как прежде? — Нет, я вас очень люблю, Ася... И, тут же — по-английски: — I love you! ... И я задаю ей один за другим вопросы и радостно думаю: проснусь и запишу все, что она мне отвечает... Когда я все спросила, и она все ответила, и я проснулась, — я помнила одни вопросы свои и ни одного ответа, — ответы остались во сне, в явь они не допущены...
Счастливая от пережитого общения с Верочкой, я хочу понять: почему в эту ночь она дважды ко мне прорывалась? В ночь, когда я уснула, о Марусе плача... И я начинаю считать и досчитываю: это Верочкин сороковой день... А благодарила она меня за единственное, что я для нее сделала — за то, что я отпела ее... Значит, им это Там нужно...
У вас недостатньо прав для перегляду приєднаних до цього повідомлення файлів.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

некролог
У вас недостатньо прав для перегляду приєднаних до цього повідомлення файлів.
Востаннє редагувалось 20 липня 2016, 09:45 користувачем al_mol, всього редагувалось 1 раз.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

некролог часть 2
У вас недостатньо прав для перегляду приєднаних до цього повідомлення файлів.
Востаннє редагувалось 20 липня 2016, 09:45 користувачем al_mol, всього редагувалось 1 раз.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

некролог часть 3
У вас недостатньо прав для перегляду приєднаних до цього повідомлення файлів.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
в36 Ольга
Повідомлень: 1090
З нами з: 21 лютого 2016, 16:46
Стать: Жінка
Дякував (ла): 1374 рази
Подякували: 1063 рази

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення в36 Ольга »

Про Верочку зачиталась. Послушала этот же рассказ в радиозаписях, прочла воспоминания ее пасынка Евгения Борисовича о своем отце Александрове Борисе Петровиче. Замечательно, когда предки - известные люди: жизнь описана очень подробно, как кинофильм про них посмотрела.
Аватар користувача
D_i_V_a
Повідомлень: 9525
З нами з: 01 березня 2016, 10:52
Стать: Жінка
Звідки: Київ
Дякував (ла): 6280 разів
Подякували: 3675 разів
Контактна інформація:

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення D_i_V_a »

в36 Ольга писав:Про Верочку зачиталась. Послушала этот же рассказ в радиозаписях...
Я тільки послухала... ось тут є багато чого, та серед іншого "Верочка Молчановская"...

Ці 15 хвилин "спокійної" розповіді зовсім не знайомої людини, яка ні кого ні в чому не звинувачує, а просто констатує факти, вибили мене із нормального повсякденного життя...
У людини вкрали 17 років із її життя заславши у концтабори, у Вєрочки розтріляли чоловіка, війна як велика м'ясорубра континенту, що паламала багато життів... і наостанок атеїстична чума... - все це жахливі реалії 20-го століття... а ми колись думали, що живемо у самій кращій країні світу... блажен той хто не знає...
Дідкі(о)вський, Тишкевич, Садовський, Лукашевич, Домарацький, Денбицький, Білінський, Стефанський, Дименський, Бе(а)рлинський,
Пустовіт, Павленко, Бургала, Борсук, Слабошевський
Онацький
г. Муром - Гостев, Зворыкин, Шелудяков, Пешков?
Аватар користувача
al_mol
Супермодератор
Повідомлень: 2719
З нами з: 05 червня 2016, 19:36
Стать: Чоловік
Звідки: Вінниця
Дякував (ла): 948 разів
Подякували: 2910 разів

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення al_mol »

Почему-то все мои темы переплелись... Как можно было верить государству, которое признало Б.Реймерса врагом народа, но продолжало пользоваться его с Верочкой учебником для военных школ
У вас недостатньо прав для перегляду приєднаних до цього повідомлення файлів.
Мои предки: Молчановские, Вишневские, Пророк, Олейничук, Пеньковские, Дегусары Тимуш, Лабудзинские Шафранские , Юркевич, Зборовский
Аватар користувача
в36 Ольга
Повідомлень: 1090
З нами з: 21 лютого 2016, 16:46
Стать: Жінка
Дякував (ла): 1374 рази
Подякували: 1063 рази

Re: Молчановський Нікандр Васильович - український історик

Повідомлення в36 Ольга »

Сколько детей у Никандра Васильевича было? Все такие же талантливые?
Відповісти

Повернутись до “Краєзнавство”

Хто зараз онлайн

Зараз переглядають цей форум: Немає зареєстрованих користувачів і 13 гостей